В 42-ом Якоб служил в концентрационном лагере Освенцим. Попал он туда по призыву и занимал должность охранника на одной из сторожевых вышек. Вот как мужчина описал события тех дней журналисту одной иностранной газеты.
Никто из нас не поднимал тему того, что происходит в лагере. Все все понимали, но молчали. Мы видели, как привозят эшелоны пленных —тысячи людей… и мы знали, что их ждёт. Но что мы могли сделать?
До призыва я был простым рабочим. Мне и в голову не приходило вступать в партию. Но в 42-ом я получил оповещение, после чего был вынужден явиться в комендатуру.
Нас отправили на трехмесячные стрелковые курсы, обрили, поставили прививки, набили татуировку — группу крови, и отправили сначала до Вены, а потом в Освенцим.
Меня назначили на вышку в 20 метрах от того места, где останавливался поезд с пленными. В дневную смену мы сменялись каждые 12 часов, в ночную работали по двое и менялись каждые три часа.
На посту нам разрешали читать библию или другие книги. Чтение не возбранялось, но отлучаться даже в туалет было категорически запрещено.
За всю службу я не разу не выстрелил из своего орудия — не было повода. Заключённые прибывали в столь слабом состоянии, что бежать у них просто не было сил. Люди от безысходности бросались на колючую проволоку, но охранники на земле моментально решали эти вопросы.
Да, со своего места я отлично видел задание крематория. Людей из вновь прибывшего поезда сортировали. Отбирали ещё крепких и сохранивших здоровье, остальных сразу отправляли на устранение.
Те, кто выжил, работали на строительстве дорог. Ранним утром их строили и выводили из лагеря, а возвращались они лишь вечером. Но и они постепенно изживали свой срок.
Каждая партия в крематори составляла около 250—300 человек. Сам же крематорий представлял собой кирпичное здание площадью около 100 квадратных метров. Людей вталкивали туда под предлогом дезинфекции, но обратно уже никто не выходил.
Подачей газа занимались солдаты СС. Прямо к зданию подъезжала машина, выходили два человека и направлялись к трубам с внешней стороны стены. Туда они закидывали блоки Zyklon B.
Но в 44 году крематорий уже не справлялся, и за зданием был вырыт котлован, где круглые сутки поддерживался огонь. Туда и сбрасывались тела.
Меня часто спрашивают, желею ли я о чем то? Но о чем я могу жалеть? Разве у меня был выбор? Мы старались хорошо обходиться с заключёнными, отдавали им остатки своей еды, иначе бы ее просто выкинули.
Мы даже не грубили им, не тыкали в них оружием. Мне приказали охранять и я выполнял свою работу.
Никто из нас не желал им зла…
В итоге мы были взяты в плен американцами, где пробыли до 46 года. Нас держали в бараках и спали мы на трёхъярусных койках. Все два года проходили в той одежде, в которой служили в Освенциме.
Станьте первым комментатором