Семья Лысенко жила в небольшой деревеньке Бровахи на Украине. Годы были тяжёлые, небогатые, но Макар Назарович и его жена Евдокия не жалели сил, поднимали своих 16 детей — 5 дочерей и 11 сыновей.
К сожалению, в 1933 году один из ребят — Евтух, решил поехать в Киев, в поисках лучшей жизни. Связь с ним оборвалась, а вскоре стало известно, что он ушёл из жизни.
В начале 40-года не стало и отца семейства. А когда началась ВОВ на фрон ушли сразу десять сыновей. Сложно представить состояние матери.
Но Евдокия не поддавалась унынию. Она ни на день не оставляла молитвы за своих сыновей. Будучи женщиной верующей, свои переживания мать переносила в молитву, при этом продолжая свой нелегкий деревенский труд.
В телу семье жилось нелегко. Мало того, что в доме остались пять разновозрастных девочек, еды не хватало, так ещё и деревня была окружена немцами.
В 44-ом вернулся первый сын — Николай. Невероятным кажется его история, ведь он единственный выжил в бою, унёсшем жизни всех его сослуживцев. Он успел побывать в плену в двух лагерях, чудом спасся от rassтрела.
Степан служил танкистом. Но поначалу танков на всех не хватало, и мужчина шёл в бой чуть ли не с голыми руками. Выжил, хотя и получил ранение. Две недели пролежал в госпитале и только и считал дни, когда можно будет вернуть на фронт. Там ему обещали собственную боевую машину.
Павло вернулся лишь в 47-ом. Служба его проходила в Карпатах — расчищали леса под бандеровцев. Когда вернулся, мать не признала. Пустила в хату обогреться. А как пригляделась, разрыдалась.
На фронте Павло совершенно невероятным образом встретился и со своим братом Михайло. Тот служил разведчиком. На его счёту не ало пленных немецких офицеров.
Среди братьев до офицерского чина дослужился лишь Василий. Был он командиром минометной батареи. Под конец voйnы попал в ереванский госпиталь, откуда и отправился домой.
Хдось вернулся без ноги — попал на минное поле. Позже рассказывал, когда тащили его на носилках, кричал от boli, но ещё больше от страха.
И тут к не у подошёл какой-то мужчина: «Ты чего кричишь? У тебя ещенога есть, руки на месте — работать можно, жить можно. Вон у того glaz нет, вот комукричать надо». Замолчал, говорит, подумал: « И правда, тому то хуже… Пусть уж он…».
Иван во время voinы объездил чуть ли не всю Европу. Попал в плен, бежал сначала к матери, а потом снова к своим. И лишь в конце voinы окончательно вернулся домой.
Пётром с фронта не писал. А что писать? Зачем душу травить. Живой и ладно. А когда вернулся, устроился почтальоном. Как-будто отрабатывал за все то, что не отправил матери.
Андрей получил контузию и домой, как и Хдось, пришёл без nogи. Стал печником. О его золотых руках слухи выходили далеко за пределы родной деревни — мастер своего дела.
Ну и последним с войны вернулся Сашко. На фронт он уходил 15-летним мальчиком. Брал штурмом Берлин. Позже смеялся: «Хотел оставить подпись свою на рейхстаге, да постеснялся — почерк то так себе».
Так и остался в Берлине ещё на несколько лет. Отправлял матери посылки — с тех пор семье стало полегче. А вернувшись домой, женился, стал работать плотником.
Саму же Евдркию люди знали как женщинужизнерадостную, добрую. После того, как с села ушли немцы, она пускала в дом солдатиков, молодых призывников, которых отправляли в Бровахи рубить лес.
Работала до последнего своего дня и ушла из жизни в 77 лет. А в 80-х кому-то в колхозе пришла идея поставить женщине памятник. В своём докладе Юрий Рост писал: « Необходимо воздать матери должное — она воспитала 10 воинов и 5 дочерей. Хорошо быпоставить ей памятник, тем более, что росту она была невысокого, и бронзы уйдёт не много».
Но бронзы в селе не была. Зато нашлась она на Днепропетровском заводе, директор которого — Леонид Стромцов поставил бронзовый памятник за свой счёт.
На открытии присутствовали сыновья и дочери Евдокии. К сожалению, немного не дожил до дня память один из ее сыновей — Василий.
Станьте первым комментатором